"Ну а дальше то что?" - думаю я: "Что дальше?" После всех этих было- не было и абсолютно несмешных шуток. После до- после и наведенных воспоминаний. После твоего - чужого и полнейшей неразберихи со всем текущим. Оборачиваюсь на себя в зеркале и вижу тяжеловесную такую полноценную тетку, уставшую от всего вот этого, увольте. Ужасаюсь и думаю, что нужно срочно чему-то радоваться. Абсолютно простому и будничному, чтобы вдохновляло. А то можно располнеть и слиться с собственным креслом, перестав креативить и загораться.
Очень многое зависит от нашего психо: ощущения мира, наше тело, наши взгляды. Да все от него зависит. Год назад мы с Радмиром сидим ночью/утром в станции, пьем, перешучиваемся. Год назад Фома сажает меня за руль. У меня на телефоне до сих пор фотка того утра, где припечатано сразу три мальчика - один снимал, а двое в машине. Смотрю на нее и до сих пор все изнутри рвется в то сложное утро, в тот день, когда у Тимы была минералочка на утро, а у меня куча работы. Переписываюсь с ними и уже ощущаю счастье через телефон. Кто-то говорит, что расстояние убивает. Да, счищает все под чистую, не оставляя ничего на своем месте. Я знаю, что не смогу также честно смотреть в глаза Тиму и что-то говорить, потому что "служебные романы не для нас". Старый Лис все равно был прав. Не потому что больно отпускать потом, нет. Мы из тех, кто ищет пресловутое "навсегда", разочаровываясь во временности всего. Вот и сейчас, спустя почти год бездействий, я не могу сказать, что осталась что-то ему должна. Не горит, а больше мы ничего и не выстроили. Важным остается, близким, понимающим, но без того огонечка, который светится в переписках с А и Р. Мы с ними дети. И мне давно уже не было ни с кем снова "один-девять". Нет, вру, было, с моими ребятами всегда один-девять. Но со столичным налетом денежного шика и поиска этого самого денежного. А должно быть легко и с отрывом от земли. Будет правильное время, будет наше желание, мы обязательно встретимся на этих линиях поля земли. И уже не расстанемся, станем вместе.
Разбрасывать свои мечты по блокнотному листу. По углам, в центре, заполняя все пространство значимыми для тебя фразами. Такой высокий потолок метро, утекающий вниз по эскалатору вслед каждой ступеньке. Кап-кап-кап. На мне легкомысленное платье-разлетайка и леггинсы, чтобы удобнее было танцевать. Раньше этого не видел никто. Теперь я растворяюсь в музыке в наушниках и на станциях метро или на улицах выделываю свои движения.
Никто не смеет ругать этот город. Он любим, наряден и светел. Но в нем столько пошлости, прожектерства и хвастовства против единиц реализовавшихся, что хочется блевануть. Матом на бликующий асфальт. Ты сам убиваешь себя лучше всех людей и городов. Ты сам заключаешь себя в паутинную клетку. Уйти бы пешком с рюкзаком, сохранив предполетную надежду рвущейся из груди души. Соединять вижуал и звуки в волноводы и отражатели.
Очень многое зависит от нашего психо: ощущения мира, наше тело, наши взгляды. Да все от него зависит. Год назад мы с Радмиром сидим ночью/утром в станции, пьем, перешучиваемся. Год назад Фома сажает меня за руль. У меня на телефоне до сих пор фотка того утра, где припечатано сразу три мальчика - один снимал, а двое в машине. Смотрю на нее и до сих пор все изнутри рвется в то сложное утро, в тот день, когда у Тимы была минералочка на утро, а у меня куча работы. Переписываюсь с ними и уже ощущаю счастье через телефон. Кто-то говорит, что расстояние убивает. Да, счищает все под чистую, не оставляя ничего на своем месте. Я знаю, что не смогу также честно смотреть в глаза Тиму и что-то говорить, потому что "служебные романы не для нас". Старый Лис все равно был прав. Не потому что больно отпускать потом, нет. Мы из тех, кто ищет пресловутое "навсегда", разочаровываясь во временности всего. Вот и сейчас, спустя почти год бездействий, я не могу сказать, что осталась что-то ему должна. Не горит, а больше мы ничего и не выстроили. Важным остается, близким, понимающим, но без того огонечка, который светится в переписках с А и Р. Мы с ними дети. И мне давно уже не было ни с кем снова "один-девять". Нет, вру, было, с моими ребятами всегда один-девять. Но со столичным налетом денежного шика и поиска этого самого денежного. А должно быть легко и с отрывом от земли. Будет правильное время, будет наше желание, мы обязательно встретимся на этих линиях поля земли. И уже не расстанемся, станем вместе.
Разбрасывать свои мечты по блокнотному листу. По углам, в центре, заполняя все пространство значимыми для тебя фразами. Такой высокий потолок метро, утекающий вниз по эскалатору вслед каждой ступеньке. Кап-кап-кап. На мне легкомысленное платье-разлетайка и леггинсы, чтобы удобнее было танцевать. Раньше этого не видел никто. Теперь я растворяюсь в музыке в наушниках и на станциях метро или на улицах выделываю свои движения.
Никто не смеет ругать этот город. Он любим, наряден и светел. Но в нем столько пошлости, прожектерства и хвастовства против единиц реализовавшихся, что хочется блевануть. Матом на бликующий асфальт. Ты сам убиваешь себя лучше всех людей и городов. Ты сам заключаешь себя в паутинную клетку. Уйти бы пешком с рюкзаком, сохранив предполетную надежду рвущейся из груди души. Соединять вижуал и звуки в волноводы и отражатели.