Пишу редко и мало. Даже бумажные дневники. Мне есть чего, но нечего. Я начинала прикидывать Централи еще зимой. Потом забросила. Потом забросила бумажные дневники. На самом деле, все это - абсолютно неважно.
Я плаваю в сером мареве внутри себя, поднимаю голову и осматриваюсь вокруг. Все знакомое, но незнакомое. По-новому играют краски, по-новому строятся фразы. Люди тоже ощущаются с абсолютно новой стороны. Утром я осознанно отстаиваю свои позы. Не потому что надо, а чтобы почувствовать. Понять, что наконец-то не хочется закрыться в районе солнечного, что я могу расшириться в сторону спины. Утром с собой комфортнее всего, когда не навалилась еще суматоха всего дня.
Сижу на работе, жду. Понимаю, что я, по сути, не утону в просиживании. Начинаю дочитывать книги по специальности и стараюсь проводить новые эксперименты. Еще всякое почитываю: про Славу Полунина, например. Еще интересно глянуть в существующие конфликты межнациональные и их причины. И даже чтение фиков не тащит. Пробую каждый раз по-новому.
Я плаваю в сером мареве внутри себя, поднимаю голову и осматриваюсь вокруг. Все знакомое, но незнакомое. По-новому играют краски, по-новому строятся фразы. Люди тоже ощущаются с абсолютно новой стороны. Утром я осознанно отстаиваю свои позы. Не потому что надо, а чтобы почувствовать. Понять, что наконец-то не хочется закрыться в районе солнечного, что я могу расшириться в сторону спины. Утром с собой комфортнее всего, когда не навалилась еще суматоха всего дня.
Сижу на работе, жду. Понимаю, что я, по сути, не утону в просиживании. Начинаю дочитывать книги по специальности и стараюсь проводить новые эксперименты. Еще всякое почитываю: про Славу Полунина, например. Еще интересно глянуть в существующие конфликты межнациональные и их причины. И даже чтение фиков не тащит. Пробую каждый раз по-новому.